Аманда выпустила из рук помятую экзаменационную работу. Бумажный листок плавно опустился на пол. Какая глупая идея! Они могут быть похожи как две капли воды, но никто ни на секунду не поверит, что она модель.

Голос Эми ворвался в ее мысли:

— Я знаю, о чем ты думаешь, и ты не права. Это сработает. Помнишь, как я выступала вместо тебя в команде черлидерз [1] ? Даже старый Рэнди-Без-Шеи не заметил.

Несмотря на раздражение, Аманда засмеялась:

— Как бы то ни было, он не был потрясающим бойфрендом. Он вообще мало что понимал, разве нет?

— Даже когда целовал меня на ночь.

Аманда услышала эхо собственного смеха в телефонной трубке. Сестра продолжала настаивать:

— Так ты подумаешь об этом? Тебе не нужно приезжать во Флоренцию к концу мая, у тебя будет достаточно времени, чтобы аттестовать студентов и уложить вещи.

Аманда вздохнула. Она любила свою работу и домик на холме. Все в ее жизни было так, как она того хотела, — спокойно и стабильно. Спокойно, стабильно и совсем чуть-чуть скучно.

И что из того? Скучно или нет, она совершенно точно не хотела вытаскивать сестру из очередной передряги. Хоть раз в жизни Эми должна решить свои проблемы сама. Аманда глубоко вздохнула и прогнала мысли о средиземноморском побережье и лете в Италии.

— Я профессор. Ты видела, как я одеваюсь. Я не разбираюсь в модном барахле.

Ей нужно было дать Эми понять, что модельный бизнес не для нее, что она не создана для этого. Аманда не могла понять, как Эми при такой же фигуре, как у нее, умудрялась выглядеть настолько чувственно и сексуально, что мужчины просто теряли голову.

— Тогда это будет великий эксперимент. — Эми давила возражения Аманды, как зловредных насекомых. — Ты впервые на собственном опыте почувствуешь, каково быть секс-символом. Подумай об этом как об исследовании: модельный бизнес с социологической точки зрения или что-то в этом роде.

Аманда смотрела в окно на темное зимнее небо. Она не знала, как Эми это удалось, но сестра загнала ее в угол.

— Я не могу поверить, что это говорю. — Она закрыла глаза. — Но я подумаю об этом, ладно?

— Здорово! Слушай, у меня тут второй телефон звонит, я побежала. Позвоню тебе через пару недель, чтобы обсудить детали.

— Я только сказала, что подумаю. — Аманде хотелось, чтобы ее слова звучали более решительно. — Я ничего не обещаю. Возможно, уже завтра я скажу «нет».

— Конечно, я все поняла. О, я только что вспомнила еще кое-что.

Сердце Аманды замерло. Эми всегда что-нибудь недоговаривала.

— Это не очень важно, — продолжала сестра, — но съемку будет проводить другой фотограф. Я работала с ним раньше и теперь подумала, что стоит сказать тебе: мы не очень-то с ним ладили. Впрочем, это не имеет большого значения. Просто ребяческий конфликт. Не сомневаюсь, у тебя все получится. Мне нужно идти. Люблю тебя. Пока.

— Эми, подожди… — начала было Аманда, но в ответ послышались короткие гудки. Она покрутила трубку в руке. Монотонные гудки раздражали ее, как жужжание назойливой мухи.

Итак, Эми опять ворвалась в ее жизнь и втянула в авантюру. Аманда нахмурилась, глядя на себя в зеркало.

Она задержала дыхание, а потом медленно выдохнула, стараясь избавиться от мучительной боли в животе. За немытыми окнами крошечного такси проплывала Флоренция. Первая неделя Аманды в Италии была похожа на сказку, но теперь пришло время играть чужую роль.

Она вытянула руку вперед, пытаясь смягчить удар о переднее сиденье, когда водитель резко повернул. Живот продолжал болеть, и Аманда закрыла глаза, стараясь не думать о боли. Она судорожно сжала в руках видавший виды разговорник. Как она могла уступить Эми и согласиться на обман? Стоит ей войти в студию, все сразу поймут, что она не та, за кого себя выдает.

Аманда положила разговорник на сиденье и вытерла влажные руки о джинсы. Приехали. Таксист нажал на тормоз. Она расплатилась и выбралась из машины.

Как и многие другие центральные улицы Флоренции, эта была темная и удивительно узкая, по обеим сторонам тянулись старые высокие кирпичные здания. Ветер трепал волосы Аманды, отбрасывая на лицо, и ей почти ничего не было видно, поэтому пришлось долго разглядывать дощечку на двери, прежде чем она смогла разобрать: «Фотостудия Бергамо и Барбьери». От страха ее прошиб холодный пот.

Аманду охватило желание убежать. Она повернулась и решительно зашагала прочь. Но, пройдя чуть ли не полквартала, заставила себя оглянуться и вернуться обратно. Какой бы абсурдной эта затея ни казалось сейчас, она дала сестре обещание. Аманда затолкала разговорник в спортивную сумку Эми и решительно начала подниматься, перешагивая через две ступеньки. Однако даже преодолев старую мраморную лестницу, она не избавилась от страха. Интересно, будет ли ее карьера модели самой короткой в истории этого бизнеса?

Темноволосый мужчина лишь на секунду поднял голову от фотоаппарата, с которым возился, когда Аманда открыла дверь студии.

— Вы опоздали, сеньорита Ситон. Но заставлять нас ждать — одна из тайн вашего мастерства, не так ли?

Аманда вздрогнула, уловив язвительные нотки в его голосе. Вспомнив описание, данное Эми, она догадалась, что перед ней фотограф. Ее сестра всегда опаздывала. Но это никому не дает права разговаривать с ней грубо, подумала Аманда. Она облокотилась о дверной косяк и воспользовалась паузой, чтобы привести в порядок мысли.

Спортивная сумка соскользнула с ее плеча и шлепнулась на дощатый пол.

— Простите. Моя сест…

Она инстинктивно зажала рот рукой.

Но мужчина не смотрел на нее. Он продолжал ковырять в фотоаппарате крошечным инструментом. Аманда сцепила пальцы, чтобы они не дрожали. Он, вероятно, не слышал ее оговорки.

В конце концов мужчина поднял глаза:

— Вы что-то сказали?

Аманда вскинула голову и попыталась изобразить легкомысленную улыбку, как это делала Эми.

— Я уже стояла у дверей, когда мне позвонила из Штатов сестра. Мне действительно жаль.

Проницательные карие глаза смотрели на нее из-под черных кудрей, закрывавших лоб. Его губы, даже изогнутые в неодобрительной усмешке, манили. Ну конечно, было глупо надеяться, что фотограф окажется добрым седым джентльменом.

Он пожал плечами и вернулся к работе. Это дало ей великолепную возможность его рассмотреть. Эми забыла упомянуть о том, что Пьетро Бергамо потрясающе хорош собой. Возможно, этот человек и груб, но он, несомненно, очень сексуален. Это впечатление почему-то усиливал его акцент. А такой голос, как у него, мог без сомнения, заставить сердце любой женщины биться быстрее.

Желание дотронуться до его широких плеч, коснуться пальцем его щеки, покрытой темной щетиной, ослепило Аманду. И тут резким движением он схватил со стола пленку. Его загорелые мускулистые руки, застывшие в воздухе над фотоаппаратом, мгновенно привлекли ее внимание. Она смотрела, как умело и точно он вставляет пленку, как быстро движутся его ловкие пальцы. По спине Аманды пробежал холодок. Из итальянца, казалось, ключом била чувственная энергия, от которой у нее захватывало дух и пропадала способность говорить.

Аманда поняла, что весь следующий месяц ей придется бороться с невероятным искушением.

Пока Пьетро был занят, Аманда стала изучать студию. Помещение больше походило на полупустой товарный склад, чем на место, где важно расхаживали модели в дорогих эксклюзивных нарядах. Острый запах химических реактивов стоял в воздухе. На цементном полу не было ковра, и, кроме диванов и беспорядочно расставленных стульев, в комнате почти не было мебели. Зато повсюду стояли юпитеры, штативы и коробки с оборудованием.

Аманда почувствовала на себе взгляд Пьетро. На долю секунды ей показалось, что он изучает ее лицо, отмечая различия между ею и сестрой.

Она прошла в глубь комнаты, не выпуская из рук спортивную сумку. Каждый день в течение трех недель посторонние люди будут одевать, гримировать ее и заставлять неподвижно позировать, сидя, как пластиковая кукла. Ей надо поскорее свыкнуться с этой мыслью и попытаться вести себя как Эми.